Читали рассказ о человеке, который выходил в интернет через дайлап, а соседи думали, что это у него не модем орёт, а кошки, которых он мучает? Один мой друг, прочитав этот рассказ, решил позабавиться. Из плюшевой кошки, машинки с радиоуправлением и кассетного плеера с динамиком он соорудил нечто. Вышел к бабкам у подъезда и заявил, что это робокошка, которую он сам сделал с одной целью — мучить. С этими словами он пнул «кошку», и та с характерным модемным звуком убежала (того, что одну руку друг постоянно держал в кармане с пультом, никто не заметил). Догнав, друг дёрнул «животное» за плюшевый хвост, и история повторилась.
Бабушки привели участкового, так ему и сказав: у нас такой-то мучает робокошку. Участковый, осмотрев механическое «животное», объяснил им, что они стали жертвами розыгрыша, и что ни плюшевая кошка, ни машинка, ни плеер испытывать мучения не могут. Тут вся мощь старушечьего гнева обрушилась на участкового, которого бабки принялись обвинять в бессердечности.
Спас ситуацию сам остряк. Звук модема на кассете он заменил на мурлыканье в собственном исполнении. На глазах у старушек «кошка» подползла к нему, он её погладил, и та замурлыкала. Бабушки тоже захотели погладить «кошку», и она никому не отказывала. Присоединился и участковый, который понял, что бабкам надо подыграть.
Читали рассказ о человеке, который выходил в интернет через дайлап, а соседи думали, что это у него не модем орёт, а кошки, которых он мучает? Один мой друг, прочитав этот рассказ, решил позабавиться. Из плюшевой кошки, машинки с радиоуправлением и кассетного плеера с динамиком он соорудил нечто. Вышел к бабкам у подъезда и заявил, что это робокошка, которую он сам сделал с одной целью — мучить. С этими словами он пнул «кошку», и та с характерным модемным звуком убежала (того, что одну руку друг постоянно держал в кармане с пультом, никто не заметил). Догнав, друг дёрнул «животное» за плюшевый хвост, и история повторилась.
Бабушки привели участкового, так ему и сказав: у нас такой-то мучает робокошку. Участковый, осмотрев механическое «животное», объяснил им, что они стали жертвами розыгрыша, и что ни плюшевая кошка, ни машинка, ни плеер испытывать мучения не могут. Тут вся мощь старушечьего гнева обрушилась на участкового, которого бабки принялись обвинять в бессердечности.
Спас ситуацию сам остряк. Звук модема на кассете он заменил на мурлыканье в собственном исполнении. На глазах у старушек «кошка» подползла к нему, он её погладил, и та замурлыкала. Бабушки тоже захотели погладить «кошку», и она никому не отказывала. Присоединился и участковый, который понял, что бабкам надо подыграть.
